РАССКАЖУ О ЗЕМЛЯЧКЕ
на конкурс

В семье, где росла Зина, пели все. По вечерам, когда домашние собирались вместе, бабушка своим высоким, чистым голосом начинала: «Ой да во поле, во полюшке...» И Зина с сестрами дружно подхватывала знакомую мелодию. Да и потом ни один вечер в школе в родном поселке Углеуральский и в Свердловском педучилище, где она продолжала учиться, не обходился без выступлений Зины Одеговой. Так навсегда вошла в ее жизнь песня.
— Буду учить малышей и петь с ними.— мечтала Зина. 
Но война перечеркнула все планы будущего педагога. Зина пошла работать в госпиталь; стала посещать курсы сандружинниц: говорили, что их выпускницам на фронт попасть легче. Каждый день выкраивала минуту, чтобы забежать в военкомат, где уже лежало ее заявление.
Ответ был один: «Ждите!» 
А других вызывали. В апреле 1942 года ушел эшелон с девчатами из Перми — стали приходить их письма из военной Москвы. В июне ушел эшелон девушек с Урала — весточки от них прилетали из осажденного Ленинграда. Но вот наконец и Зина дождалась повестки. На передовую. А как же иначе, так считала не только она,но и тысячи уральских девушек-добровольцев, сменивших в сорок втором мужчин в частях Московского фронта ПВО.
До Москвы добирались долго. Больше стояли, чем ехали: пропускали санитарные эшелоны на восток, с боевой техникой — на запад. За полмесяца пути перезнакомились, сдружились.
Восьмой аэростатный отряд, куда откомандировали Зину Одегову. вытянулся вдоль Ленинградского шоссе. Ее пост находился на Соколе. Время зря тут не теряли — девушки сами рыли землянки, готовили биваки для аэростатов. Каждое утро отправлялись за водородом-заполнителем. Ночью аэростаты в шахматном порядке поднимались над столицей, и густой частокол тросов преграждал путь самолетам.
Служба у аэростатчицй была не из легких. Количество аэростатов увеличивалось, а на посту народу не прибавлялось, даже наоборот: из десяти—двенадцати мужчин, которых перебрасывали на другие участки фронта, ставили шесть—восемь девушек. Правда, мотористами и командирами постов поначалу оставались все-таки мужчины, но вскоре и здесь их заменили девчата, успешно окончившие курсы.
Руки аэростатчиц очень быстро покрывались кровоподтеками, волдырями от тросов. Никакие рукавицы не помогали. Со временем волдыри превратились в каменные мозоли. Никогда потом не видела Зина таких жестких, словно терки, женских рук.
Спали аэростатчицы по два-три часа в сутки Да и то урывками. Зато пели, кажется, всегда. И когда выжимали соленые от пота гимнастерки и когда стирали и пришивали свежие подворотнички. "Синенький, скромный платочек падал с опущенных плеч..." - и становилось вдруг тепло и уютно в землянке: будто нет войны, тяжелой работы, бесчисленных мышей, от которых никакого спасу.
Заслышав голос Зины-запевалы, к землянке спешили бойцы, свободные от службы, тихо слушали песню и уходили молча.
...Да, это были будни войны. Уже который час мы сидим с Зинаидой Архиповной, перебираем фронтовые фотографии и она вспоминает, как все это было, каким удивительным мужеством обладали ее боевые подруги.
— Закрою глаза и вижу 21 апреля сорок третьего года...
В этот день все посты ПВО были подняты по тревоге. Над столицей пронесся грозный ураган. Балластные мешочки на стропах не удерживали аэростаты. Изо всех сил девушки пытались , не пустить громадный наполненный водородом и рвущийся в небо аэростат. Но не всем это удавалось. Сильным порывом ветра один из аэростатов сорвало с бивака. Свердловчанку Настю Васильеву, которая пыталась его удержать, аэростат поднял на пятьдесят метров над землей. Но и там она продолжала бороться за него—открыла путь газу. Спускаясь, взбесившийся аэростат сбросил девушку на острые камни. «Улетит! Улетит!» — были ее последние слова... Посмертно Анастасию Васильеву наградили боевым орденом.
На точке Зины Одеговой все обошлось благополучно. Промокшие, продрогшие девушки даже нашли в себе силы после поединка со стихией выступить с концертом: он был запланирован до бури, и никто ведь выступления не отменял.
— По пять-шесть раз в -день приходилось давать концерты — улыбается Зинаида Архиповна. И горло болит и охрипла совсем, а все равно пой! Но как радовались бойцы, как жалели нас: все старались горячим чаем напоить.
Так я прослужила до конца войны. Служила как все—подвигов не совершала...
Верно, лично подвигов Зина не совершала. Но все вместе—аэростатчицы, прожектористки, зенитчицы — помогли уберечь столицу от страшных разрушений. Из многих сотен вражеских самолетов, шедших на Москву, в центр города прорвались считанные единицы.
— Закончилась война.— продолжала свой рассказ Зинаида Архиповна. — мы сложили аэростаты в пакеты: - сдали материальную часть и стали собираться домой.
Первый эшелон увозил демобилизованных уралочек в июле сорок пятого. На поле, прямо с грузовика с откидным бортом в последний раз пела Зина для своих подруг.
Часто перед нами пестрой вереницей в памяти всплывают юности года. И вдали от фронта, в стороне Вспоминайте этот вечер иногда.
...Зинаида Архиповна осталась в Москве, работала заместителем начальника отдела кадров завода «Энергоприбор». Вышла замуж за бывшего фронтовика Бориса Михайловича Пугачева, человека веселого, тоже любящего искусство. Вырастила с мужем двоих детей. В юности мечтала Зина Одегова получить музыкальное образование, но не пришлось, не до того было. Но мечта осталась в доме Пугачевых — песню матери подхватила дочь. Алла Пугачева окончила музыкальную школу, училище, ГИТИС. Имя заслуженной артистки РСФСР Аллы Борисовны Пугачевой открыло новую страницу советской эстрады. Но и негромкая материнская песня всегда живет в сердце дочери.
Стал кадровым офицером войск ПВО сын Зинаиды Архиповны - Евгений.
...Неизменно 9 Мая приходит Зинаида Архиповна к Большому театру — здесь собираются ее боевые подруги, защищавшие небо Москвы. Приезжают со всей страны поседевшие, с внуками. Много аэростатчиц с Урала— дружных, веселых. Уралочка Одегова — среди них.

ЮЖАНИНОВА г. Свердловск

Источник:
журнал "Работница", ноябрь 1982